Лев Горин: «Профессиональная медсестра может решить 90% проблем пациента»
Уже пятый год в Больнице израильской онкологии LISOD работает специалист по онкологическому медсестринству и паллиативной помощи, клинический инструктор (Израиль) Лев Горин. Цель специалиста — убедиться, что израильские стандарты работы медсестер внедрены в полном объеме. Чтобы узнать о подробностях этого подхода и о том, что нового в сестринском деле сегодня, — читайте это интервью.
— Могли бы вы рассказать нам немного о себе?
— Я учился и в Украине, и в Израиле. В 1989 году я окончил медицинское училище в г. Каменец-Подольский, стал фельдшером. В 1991 году уехал в Израиль.
Там пришлось доучиваться, чтобы сдать государственный экзамен для медсестер. Учился в 1993-1994 годах в Университете имени Бен-Гуриона в г. Беэр-Шева и получил степень бакалавра по медсестринству, а в 2006 году — степень магистра по медсестринству. Кроме того, у меня несколько дополнительных специализаций по медсестринству — такого в принципе в Украине не существует. Это онкологическое медсестринство и паллиативная медицина для медсестер. Что касается моей третьей специализации, я стал дипломированным инструктором (или преподавателем) по медсестринству.
В Израиле с 1992 до 2019 года работал в онкологическом департаменте Медицинского центра Soroka — это огромная многопрофильная клиника на 1100 коек, в которой есть множество отделений и около 5,5 тыс. сотрудников. С 2003 по 2019 был начальником — главным медбратом департамента онкологии.
— Чем отличается работа медсестер в Израиле?
— Понимаете, получив работу, медсестры в Израиле продолжают профессионально развиваться и обучаться. Причем это делается не для галочки, и это не формальщина — нет никаких категорий и ничего не нужно подтверждать. Люди сами к этому стремятся по одной простой причине: медсестра работает с врачом практически параллельно. Это два независимых, но очень взаимосвязанных и взаимодействующих специалиста.
Уровень медсестры с точки зрения ее знаний и навыков, а также профессиональных требований к работе в Израиле в разы выше того уровня, который я наблюдал в Украине, особенно в том, что касается онкологических пациентов. Есть много нюансов и проблем, которые связаны с процессом лечения и течения болезни и которые необходимо решать очень быстро.
На самом деле около 80% времени с пациентом взаимодействует медсестра, а врач только 20%. Вот почему израильская система здравоохранения построена таким образом, что у медсестры есть много полномочий. Со всеми вопросами и проблемами пациент обращается в первую очередь к ней. Дискомфорт, боль, запор — все, что беспокоит пациента, он озвучивает медсестре. Высокопрофессиональная медсестра может предоставить большинство медицинских услуг, которые потребуются пациенту. Я пришел в LISOD именно по этой причине около 5 лет назад.
— Вы считаете, что медсестра должна иметь достаточно много знаний, чтобы помочь пациенту?
— Правильно, плюс она должна понимать психологию. В лечении рака есть важный психологический аспект: пациент должен получать многопрофильную поддержку. Многое зависит от того, как пациент воспринимает диагноз и лечение. Скажем, если пациент с продвинутой стадией заболевания настроен оптимистично, то даже сложное лечение будет идти более гладко. Мы знаем, что сегодня рак — не приговор, очень много людей выздоравливают. И функция медсестры тут — очень важная. Она дает возможность человеку почувствовать, что он не один в этой сложной ситуации. Медсестра подсказывает и помогает, направляет и даже вдохновляет. Настраивает на победу над болезнью и практически за руку ведет пациента в течение всего пути.
— Вы начали работать в LISOD почти 5 лет назад. Сильно ли изменилась больница за это время?
— Действительно, мы шаг за шагом начали внедрять израильские стандарты работы медсестер. Прежде всего были созданы памятки по побочным эффектам для каждого препарата, который мы даем в химиотерапии. Теперь, когда пациент приходит в отделение, медсестра не только записывает рост, вес, аллергию и т. п. и помогает пациенту разместиться в палате, но и изучает его электронную медицинскую карту, заключение консилиума, чтобы иметь представление о заболевании пациента и препаратах, которые он будет получать. Она распечатывает памятки по этим препаратам, после чего подробно и предметно общается с пациентом о побочных эффектах, которые могут возникнуть, — в очень понятной и доступной форме.
Это то, чем лично я очень горжусь. И вижу, как реагируют пациенты, особенно те, которые приходят к нам из других медучреждений. Они, во-первых, удивляются, что медсестра их инструктирует, а во-вторых, говорят, что информация, полученная таким образом, намного более понятна и более обширна, чем та, которую они получали от врачей ранее.
— Для этого медсестрам пришлось снова учиться?
— На самом деле мы поставили перед собой цель — показать среднему медперсоналу важность постоянного усовершенствования знаний. Сейчас процесс обучения медсестер в LISOD — постоянный, он не заканчивается. Например, в этом году, в конце февраля у нас стартует программа годичного обучения. Раз в месяц, по субботам, медсестры изо всех отделений будут слушать лекции врачей, а также будут сами выступать с лекциями для коллег. Таким образом медсестры становятся более значимыми не только в глазах других людей, но и в своих собственных. Это будет информация, касающаяся диагностики и лечения рака — исходя из того, что и как мы делаем в LISOD. Также планируем провести практический семинар-тренинг по оказанию первой неотложной помощи. Я более чем уверен, что в других лечебных учреждениях Украины такого опыта нет.
В LISOD мы пытаемся помочь медицинским сестрам развиваться в профессиональном плане. Поскольку их работа не ограничивается исполнением врачебных назначений (без сомнения, это тоже очень важно!). Но есть еще много других нюансов, которые нужно держать в поле зрения.
— А как обучаете новых сотрудников?
— На этот случай у нас тоже есть план действий — отдельная программа для каждого отделения. Она содержит определенные пункты (чек-лист): что должна уметь сестра отделения, чтобы успешно пройти испытательный срок (он обычно длится от одного месяца до трех) и начать самостоятельную работу. Также только у нас есть медсестра-наставник. То есть в каждом отделении одна или несколько медсестер курируют вхождение нового человека в рабочий процесс и отвечают за то, чтобы он успешно прошел испытательный срок и правильно вошел в работу.
Если по итогу испытательного срока мы видим полный чек-лист, медсестра-наставник и старшая медсестра уверены, что этот человек нам подходит, у него есть желание обучаться и к чему-то стремиться, то новый сотрудник остается в нашей команде.
— Медсестрам приходится много писать?
— Да. Записывается все. Например, у нас есть лист сестринского наблюдения с очень четкими критериями. Это часть официальной истории болезни. С одной стороны листа записываются данные о пациенте — жизненные показатели (давление, пульс, температура, сатурация и т.д), проведенные процедуры (установка катетера, его промывание, наблюдение за дренажами, зондом, внутривенные инъекции и т.п.), даже купание и бинтование ног. С другой стороны этого листа медсестра записывает итоговую информацию о состоянии/самочувствии пациента, указывает, как прошло дежурство, расписывается. Если происходит какая-то внештатная ситуация, благодаря этим записям мы сразу понимаем, что и в какой момент пошло не так. У нас все четко задокументировано, чтобы даже спустя долгое время дойти до истины и восстановить полную картину. Возможно, это также создает нагрузку на медсестер, но оно того стоит. Они более ответственно относятся к своей работе, фиксируют все важные моменты. Во-первых, сразу понятно, все ли сделано. Во-вторых, это помогает предотвратить ошибки персонала. Четкие алгоритмы делают любой процесс более понятным.
— Наверное, это повышает безопасность пребывания в больнице для пациентов?
— Конечно. Для нас очень важно, чтобы пациент чувствовал себя защищенным.
Относительно безопасности пребывания пациентов в больницах существует большое количество исследований. Например, были исследования, почему пациенты падают и травмируются в медучреждениях. Есть много нюансов и причин — это может случаться из-за самочувствия человека (закружилась голова, потерял сознание). Или он зацепился катетером за кровать и упал. Или скользкий пол. Все причины выявлялись и изучались годами, чтобы сделать выводы и стандарты — как снизить риск того, что пациент может упасть и травмироваться. Результаты таких исследований мы изучаем и внедряем в нашей работе, чтобы обеспечить максимальную безопасность пребывания в стенах больницы.
Есть такое понятие, как риск-менеджмент (управление рисками) — не только в медицине, а во многих сферах. Основная цель управления рисками — не выйти из ситуации, когда случился форс-мажор, а предотвратить его появление. Нужно научиться понимать риски и заниматься профилактикой, чтобы не случилось ничего непредвиденного. Если же что-то неприятное происходит, ситуацию нужно рассмотреть, разобрать в подробностях, устранить причины и не допустить повторения.
Я очень много общаюсь с пациентами, чтобы понимать, как обеспечить им большую поддержку и что нужно изменить, чтобы они чувствовали себя комфортнее (в первую очередь, речь идет об отношении среднего медперсонала). Уверен, что более четырех лет моей работы не прошли зря. Здесь очень многое изменилось в лучшую сторону. Израильские стандарты работают и дают результат.
Мы в LISOD очень ориентированы на благополучие пациента и гарантируем, что он и его семья находятся в хороших руках, это невозможно сделать без высокопрофессиональной команды медсестер.