LISOD – онкологическая больница с полным циклом помощи: профилактики, диагностики, лечения и реабилитации с использованием международных стандартов на основе доказательной медицины. В LISOD используется необходимое современное высокотехнологичное оборудование для диагностики и лечения онкологических заболеваний.
LISOD – онкологическая больница с полным циклом помощи: профилактики, диагностики, лечения и реабилитации с использованием международных стандартов на основе доказательной медицины. В LISOD используется необходимое современное высокотехнологичное оборудование для диагностики и лечения онкологических заболеваний.
Клиника будущего в режиме он-лайн
За чертой современного мегаполиса ускоренный темп жизни обретает естественное плавное течение подобно реке. Каких-то двадцать минут скорой езды — и ты окунаешься в совершенно другой мир, наполненный гармонией, насыщенный яркими красками. Весеннее солнышко щедро одаряет все вокруг жизненной энергией — просыпается дремлющий лес, манят взор весенние первоцветы, пробивается первая зелень. «Вот уже почти и приехали» — водитель кивком головы указывает на дорожный указатель с надписью «Лікарня сучасної онкологічної допомоги». Въезжаем в село Плюты, где с одной стороны вдоль речушки (приток Козинки) ютятся приземистые неприглядные домики, а с другой возвышаются новостройки-коттеджи. Такова жизнь — она сегодня изобилует контрастами. Однако, подумалось, это все же лучше, чем повсеместная безликость и однообразная серость. Останавливаемся возле современных корпусов, с виду напоминающих гостиничный комплекс. «Это и есть больница» — увидев мое удивление, водитель показал на проходную.
Зайдя на территорию, озираюсь вокруг — все ухожено, чисто, эстетично и, откровенно говоря, никак не вкладывается в привычные стереотипы, сложившиеся в отношении лечебных учреждений. Поднимаюсь по небольшой лестнице в главный корпус и попадаю в холл — совсем как в европейской гостинице. Несколько человек, расположившись в мягких удобных креслах, о чем-то переговариваются между собой, кто-то пьет сок за столиком возле стойки буфета, тихо звучит мелодия. И только мемориальная табличка на стене напоминает, что это не гостиница или курорт, а медицинское заведение: «Лікарня сучасної онкологічної допомоги створена на честь справжнього Лікаря-гуманіста Майберг Зінаїди Аронівни — визнаного фахівця з лікування болю, яка все своє життя присвятила служінню людям».
Открытие в пригороде Киева «Лікарні сучасної онкологічної допомоги» (далее — ЛІСОД) стало настоящим событием не только для Украины. Ведущий мировой онколог, профессор Университета им. Вашингтона в Сент-Льюисе Карлос Перез, побывавший на презентации ЛІСОД, не скрывал своего восхищения увиденным и заявил, что это клиника третьего тысячелетия, которая вошла в число лучших лечебных учреждений аналогичного профиля в мире. Не было ни громкого пиара, ни политического шоу с участием «свадебных генералов» из государственной верхушки, как это у нас принято в подобных случаях. Разве напыщенные речи высоких чиновников весят больше, чем простые и убедительные слова авторитетных специалистов с мировым именем?
«Наше учреждение — единственное в Украине и на всем постсоветском пространстве, где обеспечивается полный цикл профилактики, диагностики и лечения онкологических заболеваний с использованием всего спектра новейших западных медицинских технологий, — рассказал председатель совета директоров Эдуард Майберг. — В ЛІСОД используется новейшее высокотехнологичное дорогостоящее медицинское оборудование. Так, у нас установлены линейные ускорители последнего поколения американской компании VARIAN, признанного мирового лидера в этой области. Диагностика и лечение проводятся согласно медицинским стандартам, доказавшим высокую эффективность в ведущих медицинских центрах мира. Пациентов ЛІСОД консультируют и оперируют опытные врачи из известных израильских и других зарубежных клиник. Благодаря возможностям нашей клиники 60% онкобольных могут быть полностью излечены, причем это касается всех пациентов с такой патологией, а не только тех, у кого выявлены начальные стадии».
Как подчеркивалось на открытии клиники, таких результатов можно достичь исключительно при использовании в лечении онкологических заболеваний мировых стандартов. Применение их в полном объеме ставит Украину в один ряд с самыми развитыми странами.
Примечателен и такой факт: в осуществление этого проекта вложено 30 миллионов долларов частного капитала. Это самая крупная инвестиция в здравоохранение Украины за период ее независимости.
— Эдуард Сергеевич, как возникла идея строительства такой больницы?
— У этого проекта есть своя предыстория. Моя мама Зинаида Ароновна — врач-невропатолог — занималась проблемой боли и являлась одной из ключевых фигур, среди специалистов выделивших боль в отдельное заболевание. Она эмигрировала в Израиль из СССР уже в немолодом возрасте. Несмотря на то, что врачебный мир на Западе достаточно закрыт и врачи—выходцы из Советского Союза всегда были на вторых-третьих ролях, вклад мамы в изучение и лечение боли получил признание и сегодня в университетской клинике «Рамбам» (Хайфа, Израиль), где она работала, есть музей в ее честь. Умерла она в 1994 году от рака.
Проблеме боли раньше не уделялось серьезного внимания, считалось, что пациент должен испытывать боль — после операции, при лечении зубов и т. д. Сейчас уже доказано: если у человека есть болевой синдром, то все процессы в его организме протекают гораздо хуже, в том числе заживление. Конечно же, при благоприятных условиях выздоровление проходит лучше. Как врач-онколог, я обратил внимание на то, что нигде в мире ниша оказания комфортных услуг человеку с онкозаболеванием фактически не заполнена. Даже ведущие мировые онкологические центры находятся при крупных университетах, где оказать необходимое внимание больному не представляется возможным. Сегодня технологический процесс лечения часто не пересекается с самим больным — врачи рассматривают его состояние по результатам многочисленных анализов и обследований на современной диагностической аппаратуре и т.д. Конечно, такой подход имеет свои преимущества.
— А как же всем известное изречение классика медицины о том, что если после общения с доктором больному не стало лучше, значит это не доктор?
— Традиционно наши (имею в виду советские) врачи являлись носителями принципов гуманизма, воспитывались на них. Во многих случаях гуманное отношение к пациенту, общение с ним являлось тем ресурсом, который позволял компенсировать недостаток технологических возможностей нашей медицины. То есть с точки зрения работы с больным медицинская школа у нас была очень хорошая. Говорю «была», потому что сегодня в связи с тем, что происходит в обществе, врачи стали более циничными, и этот цинизм распространяется, как заразная болезнь.
В этой больнице я постарался совместить все то хорошее, что было в советской врачебной школе — порядочность, человечное отношение к страждущему — с современными достижениями и технологиями западной медицины.
— В этом заключается суть концепции вашей клиники?
— Да, и я надеюсь, что ЛІСОД с его идеологией станет брендом на рынке медицинских услуг. У нас для пациента созданы условия максимального психологического и физического комфорта, которые так необходимы для успешной диагностики и лечения. Насколько это важно, я понял и глубоко прочувствовал, когда болела моя мама, но тогда, к большому сожалению, таких клиник еще не было.
— Вы сказали, что в ЛІСОД больные могут пройти полный цикл диагностики и лечения. То есть человек может напрямую обратиться за консультацией к специалисту и тут же обследоваться? Нередки случаи, когда из-за невозможности правильно обследоваться человек терял драгоценное время. Знакомый бизнесмен, родственника которого прооперировали в зарубежной клинике, рассказывал, сколько времени и денег ушло напрасно, еще немного — и не помогли бы никакие западные светила.
— Сегодня, как известно, онкологические заболевания по смертности занимают второе место в мире — после сердечно-сосудистых. Но если ССЗ разделить на две категории — сердечно-сосудистые патологии и нарушения кровообращения мозга, то онкология выходит на первое место. Проблема в том, что зачастую больной попадает к хорошему специалисту-онкологу слишком поздно. А ведь если бы он обратился на несколько месяцев — полгода раньше, его можно было бы вылечить. Сегодня, по данным американского Национального института рака, можно вылечить более 60 % онкологических больных. Причем это средний показатель, включающий все стадии заболевания. Но это, несомненно, требует самых современных возможностей, которыми как раз и располагает наша клиника.
— Почему решили открыть ее в Украине?
— В последнее время я жил и работал в Украине. Состоялся, наверное, как бизнесмен, который занимался самыми различными проектами, но все они так или иначе были связаны с медициной. Уже прочно обосновался здесь, живу недалеко от больницы.
Проект ЛІСОД родился в результате долгих обсуждений с профессором Авраамом Кутеном, ведущим израильским онкологом, руководителем онкологической клиники медицинского центра «Рамбам», он же является сегодня нашим ведущим консультантом. Профессор Кутен был моим первым учителем, потом мы занимались совместной научной деятельностью, поэтому я с ним все время поддерживал связь, советовался.
Очень важную роль сыграл и моральный фактор — я хотел отдать дань памяти моей мамы.
Открытие такой клиники для Украины, кроме всего прочего, это возможность учиться, обмениваться опытом, иметь постоянные контакты с ведущими западными онкологами. Сейчас, когда мы с вами беседуем, идет сложная операция, которую проводит один из лучших в мире онкологов. На операции мы приглашаем признанных специалистов по конкретной проблеме. Для Украины, вне всякого сомнения, иметь у себя такую клинику — дело международного престижа.
— Интересно, много ли уже обратилось к вам пациентов?
— Вот у меня в руках последние данные — за две недели было более двух тысяч звонков, точнее, 2165. Нескольких человек уже удалось спасти, многие находятся на лечении. Некоторые люди готовы приехать лечиться, продав ради этого часть имущества. Но мы принимаем только тех людей, которым по-настоящему можем помочь и которых действительно можем спасти. Но повернуть время вспять невозможно.
— Вы имеете в виду тех людей, которых, как говорится, уже залечили?
— Поэтому с потенциальными пациентами общается онколог, который решает, можем ли мы быть полезны в каждом конкретном случае. Я считаю аморальным просто получить от больного деньги, если знаю, что кардинально в его состоянии уже ничего изменить не удастся.
— В онкологии большое значение имеет психологический фактор. В вашей клинике есть онкопсихолог?
— Психологический вектор очень важен для онкобольного. Его как раз и может обеспечить высококлассный, специально подготовленный онколог в комфортных условиях нашей клиники, при наличии времени и отсутствии «загнанности». Чего не в состоянии сделать очень хороший специалист, даже в зарубежной клинике, если у него поток пациентов как на конвейере. Поэтому мы разгрузили врача, дав ему возможность общения с больным. У нас на первичную консультацию отводится 60 минут, чего многие не могут понять. Дело в том, что в онкологии первое решение определяет результаты лечения. Это та отправная точка, от которой дальше нужно двигаться на пути избавления от болезни. И если это решение окажется ошибочным, ничего уже нельзя будет изменить. К примеру, у пациентки обнаружили опухоль молочной железы. В нашей клинике применяются методики и диагностическое оборудование, позволяющие во многих случаях избегать кардинальных хирургических вмешательств. Отделение лечения молочной железы воистину уникальное по своим возможностям. Для маммографического исследования используется оборудование американской фирмы LORAD, позволяющее выявлять самые начальные отклонения от нормы. У нас есть аппаратура, которая дает возможность «высасывать» опухоль до 1,5 см в диаметре. И получать при этом ткань (а не клетки) для биопсии, что позволяет очень точно ставить диагноз и назначать лечение. При правильно назначенном лечении и на третьей стадии болезни можно избежать удаления груди.
— Ваши пациенты — преимущественно богатые люди? Сколько в среднем стоит курс лечения в ЛІСОД?
— Да, сегодня это люди с достатком выше среднего. Но не существует денежного эквивалента, которым можно было бы выразить стоимость жизни — она бесценна.
— А во сколько обойдется лечение для больного, который сейчас находится в операционной?
— Этого человека у нас полностью обследовали, его прооперировал хирург, которого специально пригласили из-за рубежа. Все это вместе со стационарным пребыванием будет стоить около 15 тысяч долларов. Операция в западной клинике обошлась бы в два раза дороже, а то и больше, с учетом затрат на дорогу. Есть, конечно, ситуации, когда у нас стоимость лечения выше, потому что мы можем то, чего не делают в других европейских клиниках.
Наша клиника оборудована системой телекоммуникаций, что дает возможность проводить консультации с зарубежными специалистами в режиме реального времени. Благодаря этому ведущие онкологи мира могут участвовать в определении стратегии и тактики лечения каждого конкретного больного. Например, наши зарубежные коллеги могут наблюдать за ходом операции, контролируя наличие раковых клеток — от тщательной проверки краев раны зависит, сколько нужно удалять ткани.
— Много ли у вас работает украинских врачей?
— Наш главврач доктор медицинских наук Алла Борисовна Винницкая —очень опытный специалист. Заведующий отделением анестезиологии и реанимации Александр Анатольевич Гоноровский — великолепный реаниматолог. Кстати, много лет проработавший за рубежом. Другие молодые врачи работают пока только в качестве ассистентов. Думаю, через несколько лет они смогут оперировать и лечить самостоятельно, а также обучать своему мастерству других. Грамотному, хорошо подготовленному украинскому врачу я буду платить столько же, сколько зарубежному.
— Клиника, в которой воплощены высокие стандарты лечения, максимум комфорта и гуманистические идеи, должна быть привлекательной также для зарубежных пациентов.
— Время покажет. К сожалению, сложившиеся стереотипы в отношении «страны, где случился Чернобыль», будут, наверное, сказываться еще долго. Следующую такую клинику мы откроем в Европе. А в Украине планируем строительство онкобольницы для менее обеспеченных людей. Думаю, сможем это сделать в ближайшие три-пять лет. За это время подготовим украинских врачей, которые будут внедрять современные стандарты в лечении онкопатологий.
Автор: Анастасия НАГИРНА
